Пустыня Баиуда. При еще одном минималистском подходе с другим контекстом использована форма рамки, разделение рамки и изоляция единственного маленького и хилого кустика, чтобы передать пустоту этой суровой пустыни в северном Судане, то, что кустик близок к объективу, скорее усиливает, чем умеряет ощущение пустоты, и было потрачено много времени, чтобы решить, где конкретно разместить его в рамке — чуть в стороне от центра, чтобы создать баланс с песчаным холмиком позади.
Свадьба в Судане. Синхронизация по задней шторке, типичным примером применения которой служит этот снимок, породила относительно новый тип фотографии, который почти можно считать стилем, даже притом, что это в каком-то смысле — искусственное изображение. С зеркальным фотоаппаратом вспышка может включаться в конце экспозиции, а не вначале, как делается обычно. В результате выдержки при общем освещении помещения с неизбежной размытостью движения и срабатыванием вспышки, эффективно «заканчивающей» движение, хорошо различима смесь размытых и четких деталей.
Халат. Эта льняная рубаха XIX века, висящая в доме собраний общины шекеров в штате Кентукки, была представлена как «вещь в своей сущности» в соответствии с принципами минимализма: минимум деталей и минимум цветов.
Глаз слона (тот же размер). Внутренности часов. Три головы одной и той же женщины, наложенные друг на друга. Внутренности мусорного бака. Снова яйца».
Концепция красоты не так уж далека от концепции стиля, но получает меньше внимания, чем, возможно, заслуживает; фактически тема красоты в основном не вызывает вопросов. Но ведь если мы понимаем, как в отношении красоты возникает единодушие в том или ином случае, значит, мы можем влиять на композицию изображений, используя или отвергая концепцию красоты. Хотя понятие красоты трудноуловимо, все мы, тем не менее, применяем его в своих суждениях и, как правило, полагаем, что все вокруг, разумеется, знают, о чем мы говорим. Конечно, верно то, что некоторые виды или, скажем, лица будут считаться красивыми большинством людей. Однако почему — мы не знаем, и как только мы пытаемся объяснить причину всеобщего согласия в том, что вечерние лучи солнечного света, пробивающиеся через темные тучи над долиной Йосемити или над английским Озерным краем, создают красивый вид, наше незнание сразу выявляется. К тому же единодушие в вопросах красоты существует, но представления о том, что красиво, а что нет, меняются со временем и зависят от моды, а также определяется типом культуры. Высказывание, что красота — в глазах смотрящего, в лучшем случае истинно лишь отчасти.
Бангкокский. Интерес на этой фотографии представляет не собственно лодка на клонге (канале) в Бангкоке, а факт, что она, тем не менее, там находится после того, как над клонгом была построена современная автострада. Бетонные опоры образуют отнюдь не такой ландшафт, который обычно ассоциируется с традиционным образом жизни. Поэтому вид лодки крупным планом не мог бы стать намерением фотографа. Однако если бы вид был более масштабным, лодка могла вообще затеряться. Вместо этого такая точка съемки и размещение лодки у правого края притягивают внимание зрителя благодаря схождению линий мостовой конструкции.
Община суфиев. Последователи суфийского учения в суданском городе Омдурмане практикуют особую форму медитации с прыжками в унисон. Было ясно, что лучше всего запечатлеть их на пике подъема, однако из-за узора на циновках то, что они именно висят в воздухе, на первый взгляд, не так очевидно, но когда спустя несколько секунд это обнаруживается, нет предела удивлению.
Рыбный базар в Гоа. Это случайный удачный снимок, создание которого ничто не предвещало. Обрамление как раз такое, что в ситуации присутствует юмор; позаботившись о том, чтобы мальчик, ворующий рыбу, находился в самом низу рамки, я добился того, что происходит небольшая задержка, прежде чем зритель обращает на него внимание.
Малый размер фигур не только подчеркивает масштаб ландшафта и показывает человеческие события в общем контексте, но еще делает для зрителя прочтение изображения маленьким событием. Это продлевает акт рассматривания картины и побуждает к дальнейшему ее изучению. В рамках этого класса среди способов временно «спрятать» объект — не только сделать его маленьким, но и разместить далеко от центра, а также дезориентировать взгляд с помощью геометрии и организации, чтобы направить внимание сначала куда-то в другое место. Также можно «спрятать» объект, если применять несколько ранее рассмотренных техник для акцентирования внимания на объектах, но только с точностью до наоборот.
Есть и другие тактики задержки, которые классифицировать труднее. Одна из них — ссылка или указание на объект, расположенный за пределами кадра.
Другая тактика, как в примере напротив, — удивить неожиданным феноменом, когда что-то оказывается не тем, чем оно показалось вначале, — в данном случае это шеренга мужчин, которые не стоят на земле, а запечатлены застывшими в воздухе. Здесь важно осознавать риск того, что ключ к разгадке смысла может оказаться недостаточным настолько, что зритель может потерять интерес, так и не поняв его.
Задержка. Композиционный маршрут к большей неоднозначности в конечном итоге зависит от задержки. Когда зрителя приглашают взглянуть на изображение, ключевой элемент встроен в композицию таким образом, что дает о себе знать постепенно или после задержки. Вместо того чтобы быстро передать информацию, фотограф нацеливается на создание эквивалента кульминационного момента, наступающего спустя какое-то время после того, как зритель начнет рассматривать изображение.
Возможно, самый распространенный способ задержки — это пространственная реорганизация, когда главный объект изображается меньшего размера или занимает не центральное место в композиции. Тогда внимание в первую очередь автоматически сосредоточивается на окружающей обстановке, и переход с этого фонового контекста к открытию ключевого объекта зависит от взаимодействия между тем и другим и часто становится сюрпризом. Фигура в окружении пейзажа — вероятно, самая известная композиция такого рода, имеющая длительную историю в живописи, еще до фотографии. Примечательные примеры — картины «Мученичество святой Катерины» Маттиса Кока и «Нагорная проповедь» Клода Лоррена. На этих полотнах ландшафт доминирует над людьми, и зачастую только при повторном взгляде становится очевидным, что людям на картинах отведена главная роль.
В искусстве такой эффект был известен столетиями, и французский теоретик искусства XVII века Роже де Пиль удачно заметил о «работе воображения наблюдателя, которому приятно познавать и переживать ощущения, происхождение которых он приписывает художнику, хотя на самом деле они возникают сами по себе.
Неоднозначность проявляется в разных формах — от содержания до композиции.
К роли композиции мы обратимся, но мы уже узнали кое-что о роли содержания, в частности, что контраст между случаями, когда содержание настолько сильно, что сгодится и плохая композиция, и случаями, когда реальный объект гораздо менее важен для изображения, чем то, как фотография скомпонована фотографом. Давайте углубимся в роль содержания. Когда оно ослепительно ясно и просто, зритель видит его, понимает и движется дальше. Но когда вовсе не понятно, что происходит или почему, то если зрителя удастся убедить рассматривать изображение несколько дольше, то он начнет делать интерпретации.
Конечно, иногда эти интерпретации получаются ошибочными, становясь тем, что Гомбрих назвал «дорожными авариями на пути от художника к наблюдателю». Это может совсем ничего не значить, однако наводит на мысль, что необходимо уделить некоторое внимание пояснительным подписям, хотя бы как средствам достаточно долго удерживать внимание зрителя.
Как выразился Ролан Барт о фотографии на обложке еженедельника Paris-Malch, такое изображение «уже готово». Стало быть, дилемма в том, что понятные изображения доходят моментально, и потому это специфика фотожурналистики, но неоднозначные снимки читаются медленнее, и потому с большей вероятностью получат больше внимания, другими словами, дольше проживут в сознании зрителя.
Все сводится, по сути, к вопросу неоднозначности, что, как заявил влиятельный специалист по истории искусства Эрнст Гомбрих, «является ключом ко всей проблеме прочтения изображений». Чем менее понятен объект фотографии, тем сильнее она вовлекает зрителя в процесс ее прочтения и размышления о ней.
Мужчина в баре. Нет никакой неоднозначности ни в содержании, ни в трактовке этого изображения мужчины, делающего первый глоток пива в амстердамском баре. Момент уловлен, освещение приятное и как раз подходящее для стакана с пивом, но здесь не о чем задуматься. Содержание воспринимается быстро и легко.
Магазин APPLE STORE. Только что открытый магазин Apple Store компании Apple на Пятой авеню в Нью-Йорке. Спиральная стеклянная лестница, уходящая вниз, дала вид, очень не похожий на то, что можно обычно сфотографировать в магазине, — нечеткую череду человеческих ног.
Узоры тоже подходят для абстракции. Однако проблема типична тем, что у зрителя абстрактной фотографии возникает только один вопрос — а что это такое? — словно это какой-то тест или головоломка.
Линии фотопленки. Эта фотография, изображающая фотопленки разных типов, крайне проста благодаря тщательно спланированной геометрической композиции, показывающей точно выровненные углы и края. Изображения на пленках были выбраны неясные, чтобы сделать акцент на перфорации и зубчиках.
Чиароскуро. Цветовые акценты.
Джайпур. На этом сложном изображении уличной сцены в индийском городе Джайпур контрастный солнечный свет и множество элементов создают композицию с взаимодействием на нескольких уровнях. Принципиальные уровни схематически показаны ниже.
Люди. Содержание: понятное или неоднозначное. Насколько очевидным должно быть изображение? Это интересная проблема, потому что, в частности, в фотожурналистике обычно ведется поиск единственного выразительного изображения, воплощающего в себе конкретную тему. Когда изображение понятно и убедительно для вас как фотографа, оно будет таким же для редактора и читателей издания. Делать эффектные снимки, говорящие все, что нужно, обучали и меня — такие люди, как редактор журнала Life Эд Томпсон. Изображениям, говорящим все и сразу, приписывается огромная ценность, однако такие фотографии задают зрителю не слишком много вопросов.
Есть много градаций того, что мы можем назвать наполовину запланированным фотографированием, когда фотограф, с одной стороны, движется в сторону создания благоприятных условий для съемки, а с другой — позволяет своим реакциям играть определяющую роль. Проведение рекогносцировки для съемки пейзажа, чтобы проверить возможные точки съемки и то, как падает свет, затем возвращение, когда погода и освещение кажутся хорошими, — это один пример. Исследование события, а затем возвращение к нему когда-нибудь в готовности к прогнозируемым возможностям — другой пример.
На улице Дели. Спонтанная и реактивная фотография бездомного мальчика, проснувшегося возле мусорной урны на улице Дели, стала результатом всего лишь хождения по улицам в течение пары часов после восхода солнца.
Гримировка перед танцем. Наполовину спланированная фотография: о событии, происходящем за кулисами перед танцевальным представлением в Керале, в южной Индии, было заранее известно и получено разрешение на проход. Все, что потом оставалось, — исследовать возможности в рамках этой ограниченной ситуации.
Нубийская деревня. Тем более децентрирована композиция, тем менее она традиционна, но и в тем большей степени для нее требуется четкое обоснование. На этом виде деревни в горах Нубии во время восхода реальный резон для помещения мужчины и ягненка в левом верхнем углу заключался в том, что лучшее место для показа крытых тростником крыш (чтобы создать узор и плотность) было ниже, справа. Выйти за границы ординарности и удивить зрителя. Барт определил некую гамму сюрпризов (хотя ник одному из них лично он не питал сильного интереса), и к ним относились оригинальность объекта, запечатление жеста, обычно упускаемого взглядом, техническое совершенство, «нарушение методик» и удачная находка.
Женщины-мусульманки. На обоих кадрах, между съемкой которых прошло несколько минут, фотографическую привлекательность являло собой скопление фигур, одетых в белое, и какой применять подход, было ясно: нужны были несколько возвышенная точка съемки и телеобъектив для сближения перспективы (и исключения посторонних деталей). Первый снимок незатейлив — это разновидность пространственного изображения. Второй снимок стал результатом поиска другой позиции фотоаппарата и случайного появления девочки, которая вышла из шеренги, потому что ей стало скучно.